В начале мая в Шотландии погода остается непредсказуемой, особенно в северных областях. Тем не менее, необходимо перегнать скот на летние пастбища, чтобы животные могли насладиться свежей травой. При перегоне скота на холмы, поросшие молодой травой, всегда существовала опасность потерять скот в плохую погоду, или что животные заболеют от холода и влажности, если начало лета задерживается, или что состояние полей будет плохим, и животные наедятся сорняков, растущих среди травы.
Прежде чем отправляться в горы со стадом, надо удостовериться, что хижины в порядке и пригодны для проживания. Обычно вся община устраивала процессию и отправлялась на летние пастбища, чтобы все проверить. Летом мужчины оставались в долинах, работая в полях, выращивая зерновые, или отправлялись в море и рыбачили все лето, а женщины и дети жили в хижинах на вершинах холмов и пасли скот до тех пор, пока не наступала пора сбора урожая. Некоторые женщины, вероятно, оставались в селениях, чтобы готовить мужчинам и заботиться о тех, кто не в состоянии работать или отправиться в горы. В остальных же случаях обязанности были четко разделены.
Акцент на том, что в майский день в Шотландии устраивалась большая процессия, подчеркнута у таких антикваров и ученых как Александр Кармайкл, Джон Грегорсон, Ф. Мериан МакНилл. Кармайкл в своей работе «Кармина Гайделика» пишет: «Это день переселения, bho baile gu beinn (из низин на вересковые пустоши), из зимних поселений на летние пастбища». МакНилл описывает схожую картину: «На Белтин стада отправляются на летние пастбища на Хеллоумасс они возвращаются в зимние загоны. Ко времени Белтина семена посажены в почву; к Хэллоумассу все зерно уже в закромах. Таким образом Белтин можно считать Днем Мольбы, когда призывались благословения на охотников и пастухов, на скот и зерно, а Хеллоумасс — Днем Благодарения за благополучное возвращение странников и обновление продовольственных запасов».
Однако, воспетое поэтами несколько отличается от реальности. Как показали недавние исследования Рональда Блэка, из-за непредсказуемого климата, необходимости обеспечить дойных коров свежей травой для повышения качества молока и, таким образом, получить достаток молочных продуктов, таких как масло и сыр, перегон на летние пастбища начинался только тогда, когда позволяла погода. Если лето было ранним, то сезон выпаса мог начаться уже в марте, а закончится в сентябре. Если же погода была плохой, то выпас скота начинался позже и заканчивался раньше. В своей поздней работе Кармайкл тоже обращает на это внимание, так в 1884 году он пишет, что летний выпас начинался примерно «в начале июня», предполагая некую гибкость даты.
Таким образом, можно предположить, что в сельских областях празднования, связанные с перегоном скота на летние пастбища, проводились скорее в даты реального переселения в горы, а не в фиксированный Майский День. В любом случае, день перегона начинался рано, еще до восхода солнца, все селение собиралась семьями, брали с собой вещи (если это необходимо), и процессией (triall) вели животных на холмы. Кармайкл отмечает, что впереди шли овцы, за ними коровы (в порядке возраста), за ними козы и последними шли лошади. По пути на холм все приветствовали друг друга и обменивались благословениями, чтобы обеспечить себе удачу и процветание на будущий год.
По пути также пели песни, некоторые Александр Кармайкл записал в «Кармине Гайделике». Одна из них, «An Saodachadh» — «Перегон», иллюстрирует опасности, с которыми сталкиваются пастухи, пока караулят свои стада:
Пусть покровительствует тебе Оран Темный,
Пусть покровительствует тебе Брид Кормилица,
Пусть покровительствует тебе Дева Мария,
На болотах и каменистой земле,
На болотах и каменистой земле.
Пусть хранит тебя Киран Смуглый,
Пусть хранит тебя Брианан Желтый,
Пусть хранит тебя Дирмид Коричневый,
Пока идешь ты по лугам,
Пока идешь ты по лугам.
Пусть защищает тебя Финн Мак Кулл,
Пусть защищает тебя Кормак Стройный,
Пусть защищают тебя Конн и Кулл
От волка и от стаи птиц,
От волка и стаи птиц.
Пусть убежище Колум Килле будет твоим,
Пусть убежище Муил Ри будет твоим,
Пусть убежище Девы Доярки будет с тобой,
Пусть ищут для тебя,
Пусть ищут для тебя.
Пусть люди Муил Орана будут с тобой,
Пусть люди Муил Ойе будут с тобой,
Пусть люди Муил Дониха будут с тобой,
Чтобы защищать и сопровождать тебя,
Чтобы защищать и сопровождать тебя.
Пусть щит короля фениев будет твоим,
Пусть щит короля солнца будет твоим,
Пусть щит короля звезд будет твоим,
В опасности и в беде,
В опасности и в беде.
Пусть защитит тебя король королей,
Пусть защитит тебя Иисус Христос ,
Пусть защитит тебя Дух исцеления,
От злых дел и ссоры,
От злого пса и красного пса.
Эти же проблемы можно заметить в ритуалах дня, скот и землю надо было защитить от невидимых угроз, для этого совершались приношения, чтобы хищники держались подальше. Священные огни, упомянутые в Глоссарии Кормака, разжигались и в Ирландии, и в Шотландии, но большинство записей о них сохранилось в виде забавных историй и воспоминаний об исчезнувшей традиции, никто из авторов воочию их уже не видел.
Самое раннее детальное описание Белтина в Шотландии было сделано Томасом Пеннантом в «Туре по Шотландии» 1776 года, где он пересказывает ритуалы Белтина, поведанные ему знакомым:
«Первого мая пастухи из каждой деревни проводят Белтин, сельское жертвоприношение. Они выкапывают квадратную яму, кладут в неё торф, разводят костер из древесины, на нем они готовят варево из яиц, масла, овсяной муки и молока, а также много пива и виски. Каждый член этого собрания должен что-то туда положить. Ритуалы начинаются с того, что часть этого напитка выливается на землю. Затем каждый берет по овсяной лепешке, сверху на которой по девять квадратных запеченных кусочка теста, каждый из которых посвящен какому-то конкретному созданию, например предполагаемому защитнику стад, или конкретному хищному животному, нападающему на стада. Участники поворачиваются лицом к огню, отламывают кусочки, кидают их через плечо приговаривая: «Это я даю тебе, защити моих лошадей, это я даю тебе, защити моих овец» и т.д. Затем такая же церемония проводится в честь вредоносных животных: «Это я даю тебе, Лиса! Пощади моих ягнят. Это тебе, Ворона, это тебе Орел!». После того как церемония закончится, они едят свое варево».
Почти пятьдесят лет спустя У.Г. Стюарт описывает, с чего начинались празднования:
«Пастухи для очищения окуривали свой скот дымом серы, можжевельника, самшита, розмарина и т.д. Затем они сооружали большой костер, танцевали вокруг него, и предлагали богине молоко, сыр, яйца и т.д., стоя лицом к востоку и выкрикивали что-то, подходящее событию».
В источниках того времени не указывалось, откуда авторы получали свою информацию, поэтому сложно удостовериться на сколько точно Стюарт перечислил ингредиенты для очищения животных, к тому же в то время была тенденция вырывать куски из контекста. Можжевельник использовался для очищения и в другие времена года, так что, возможно, причины сомневаться тут нет.
Другие источники подтверждают эти описания костров, а Джон Рэмси из Очтертира, друг Сэра Вальтера Скотта и Роберта Бёрнса, дал наиболее полное описание празднования Белтина:
«.. со времен упадка суеверий, люди каждой деревни отмечали его на каком-нибудь холме или возвышенности, вокруг которой пасся их скот. Молодежь начинала готовиться с утра, они выкапывали яму, в которую закладывали торф. В середину клали древесину или другое топливо, которое они разжигали с помощью tein-eigin — т.е. трения. Хотя в течении многих лет они довольствовались общественным огнем, нам стоит описать сам процесс, потому что он будет появляться и в дальнейшим, так как к tein-eigin всегда прибегали в особых случаях.
За ночь до этого события все огни в деревне тщательно гасили, а на следующее утро готовили материалы для священного огня. Наиболее примитивными методами пользовались на островах Скай, Малл и Тири. Для этого готовили хорошо выдержанную дубовую доску, в середине которой вырезали отверстие. Брали палку той же древесины, конец которой подходил под отверстие. В некоторых частях страны использовали другой метод. Они использовали квадратную рамку из сырой древесины, в центре которой была ось. Для разжигания огня в некоторых регионах требовалось трижды три человека, в других — трижды девять. Если кто-то из них был виновен в убийстве, измене или в другом серьезном преступлении, считалось, что огонь не разгорится или будет лишен своей сакральной силы. Как только появлялись первые искры, они подкладывали к ним грибы паразиты, растущие на старых березах, потому что те хорошо горят. Казалось, что огонь появлялся с небес, и ему причисляли множество качеств. Люди верили, что он оберегает людей и животных от ведьмовства и сильных болезней, а также может изменить природу сильнейших ядов.
После того как огонь был зажжен с помощью tein-eigin, люди начинали готовить праздничную еду. После еды они начинали петь и плясать вокруг костра. Ближе к концу развлечений, человек, ответственный за проведение праздника, приносил большой пирог с краями в форме зубчиков, который назывался bonnach beal-tine — т.е. пирог Белтина. Его разрезали на куски и раздавали участникам празднования. Один из кусков был особый, тот, кому он доставался, назывался cailleach beal-tine — т.е. старуха Белтина, это был позорный термин. Когда становилось известно, кому достался этот кусок, часть участников праздника старалась поймать обладателя этого куска и столкнуть в костер, но тут вмешивались остальные и спасали его. В некоторых частях страны его валили на землю и делали вид, что хотят его четвертовать. Затем его закидывали скорлупой от яиц, и такое отношение у нему сохранялось в течении года. И пока праздник был еще свеж в памяти, они в притворной манере говорили о cailleach beal-tine, как о мертвом».
По мнению Фрейзера (аналогичные мысли высказывают и другие авторы, например МакНилл) эта традиция является пережитком человеческих жертвоприношений, которая с приходом христианства заменила дохристианские практики, частично потеряв свое значение. Хотя такое возможно, ни Фрейзер, ни МакНилл не могут предоставить существенных доказательств своей теории, как и те, кто высказывает романтический взгляд на друидические ритуалы и пишет о благородных дикарях. Паттерсон, который делает акцент на роли мужчин в ритуалах Белтина и Лунастала, предполагает: «Похоже, что «жертва» олицетворяет главу семьи, который посетил церемонию; такие мужчины имеют обязательства перед лордами, вынуждены платить десятину церквям и долги перед соседями».
В некоторых частях Шотландии схожим образом выбирают того, кто будет прыгать через костер. В Пертшире лепешку делили на количество частей, равное количеству мужчин, участвующих в празднике. Затем одну из частей чернили и клали в шапку с остальными. Тот, кто достанет черный кусок, должен прыгать через костер. В некоторых областях Пертшира через костер прыгали семь раз; на Шетлендских островах прыжки через костер были своего рода соревнованием, тот мужчина, который, прыгнув, не обжигался, считался победителем. Прыжки через костер также встречаются в Ирландии и могут являться отголоском ритуала симпатической магии, направленной на то, чтобы зерновые выросли высокими.
Когда общественная часть праздника заканчивалась, люди брали с собой угли из костра и несли домой, чтобы заново разжечь очаги, символически перенося на огонь в очаге все те защитные качества, присущие священному огню праздника. По традиции, перед праздником надо было расплатиться со всеми долгами. Те, у кого была не выплачена рента, долги или подозреваемые в воровстве или низких моральных качествах, лишались возможности принести домой огонь, таким образом, их лишали благословений на будущий год.
После того как домашний очаг вновь был разожжен, начинали готовиться к празднику. На стол обычно подавали мясо барана «без пятна и изъяна», которого забивали в тот же день. Также в этот день ели лепешки, кастард, с добавлением овсяной муки и сыр из овечьего молока. Этот сыр готовили из молока, собранного после стрижки овец, либо после того, как овца принесла приплод, а в Южном Уисте, согласно Фергусу Келли, сыр Майского Дня, mulchag Bhealltainn, готовили за год до праздника,и целый год он зрел. Съесть его надо было с лепешкой до заката, для того, чтобы фейри целый год держались подальше от фермы. Мак Нилл же пишет, что любой сыр можно было хранить только до Лунастала.
Похоже, что традиции, связанные с кострами, прекратили свое существование в середине девятнадцатого века. Однако МакИнлей перечислил несколько мест, где они продолжили практиковаться, например, холмы Тинто и Дечмонт в Ланаркшире. В Дечмонте было найдено большое количество угля под тонким слоем грунта. Хотя к тому времени традиции костров там прекратились, местные хорошо знали место, где раньше праздновали Белтин и «не удивились находке». Другие упомянутые места это: Трон Артура (рядом Эдинбургом), холм Кинноул, Пертшир и Стеннис.
После того, как отмерла традиция костров, праздник не прекратил своего существования, но стал больше ориентирован на обычаи, связанные с домом, а те обряды, которые раньше проводили мужчины, стали проводиться детьми. Во многих семьях есть свои ритуалы и традиции, связанные с приготовлением лепешек. В шестнадцатом веке поэт Александр Скотт отметил, что члены семьи едят лепешки, собравшись вокруг костра на улице. Готовила лепешки старшая женщина в семье или старшая дочь, каждая из лепешек лепилась для определенного члена семьи с пожеланиями здоровья и благословения. Если лепешка ломалась во время приготовления, это считалось дурным предзнаменованием, даже возможностью смерти члена семьи или всей семьи в целом.
Согласно другим традициям, лепешки использовались и для предсказаний, например их скатывали с холма:
«На следующее утро дети приходили со своими лепешками с такой радостью, какая бывает у наследника, получившего титул; их карманы наполнены яйцами и сыром, чтобы сделать развлечение еще более захватывающим, они спешат к месту встречи со своей компанией на верхушке холма, чтобы скатить лепешки и узнать свою судьбу. Сердечно поприветствовав друг друга, они ножом наносят на лепешки знаки жизни и смерти. На одной стороне — крест, как символ жизни, а на другой — ноль, как символ смерти. Все выстраиваются в линию и запускают лепешки с холма. Эта процедура повторяется трижды. Если чаще выпадает крест, значит владелец лепешки доживет до празднования Белтина в следующем году, а если ноль, то он обречен на смерть. Однако даже пророчества короткой жизни редко портят веселье неудачливым детям. Затем они собираются вокруг костра из вереска и хвороста и сжигают те лепешки, которые предсказали дурную судьбу, веселясь и развлекаясь». (Стюарт)
Как и в случае с Сауинем, Белтин нес в себе некоторую угрозу со стороны сверхъестественных сил. В Уэльсе, где этот праздник называется Калан Май или Кламме, Белтин был одной из ysbryd nosau — «ночей духов». Как в Шотландии и Ирландии, там зажигались огни на вершинах холмов с целью очищения и защиты людей и скота от болезней и несчастий, а также от опасностей, которые исходят от фейри и ведьм.
Говорят, что ведьмы в канун Белтина не спят всю ночь и, принимая обличье зайцев, пытаются украсть toradh (приплод животных) у соседей. Фейри занимаются тем же, а чтобы защититься от них, в каждом доме используют разные методы. Утром на Белтин фермеры тщательно осматривают свой скот, чтобы удостовериться, что животных не беспокоили фейри и ведьмы, пытающиеся украсть toradh, и не подложили им под хвосты различные предметы, а также проверяют, не была ли украдена ночью маслобойка или сыродельное оборудование. Считалось, что если сделать масло или сыр до восхода солнца на Белтин, то фейри не будут беспокоить ферму целый год.
Естественно, самой лучшей защитой от фейри было вообще не взбивать масло в этот день, однако, как считалось, первое масло Белтина было превосходным лекарством. Мери Бет записала поговорку, описывающую лекарство общего назначения: “Isleigheasairgachtinncneamhagusima’ Mhàigh; agusòlamfochairsiud’mbainneghobharbàn.» (Лекарство для любого пациента — чеснок и Майское масло; его надо пить с молоком белых коз).
Древесина рябины считалась сильнодействующим средством от сглаза: из палочек рябины делали амулеты в форме крестиков, перевязанных красной нитью. Эта практика была столь популярна, что даже сохранилось несколько стишков о ней:
«Рябина и красная нить
Заставляет ведьм танцевать с мертвецами»
Или немного другой вариант:
«Рябина и красная нить
Заставляет ведьм терять скорость»
Эти амулеты от дурного влияния и болезней вешали в дверных проемах, на шею животных или привязывали к хвостам, и на маслобойки. Эта практика была распространена повсеместно в Ирландии, Шотландии и на островах. Говорят, что рябина, вплетенная в крышу, защищает дом от пожара целый год, а если использовать рябину при строительстве лодок, то это защитит их от штормов и потопления. Также крестики из рябины клали в навозную кучу, потому что считалось, что ведьмы часто прячутся там, и во все места, откуда они могли украсть благополучие дома. Большая навозная куча свидетельствовала о достатке в доме, а также была источником удобрений для полей, отсюда и появилась эта ассоциация.
В некоторых регионах Шотландии вместо рябины использовали можжевельник или бузину, кроме этого, при украшении фермы на Белтин использовали плющ и ежевику вместе с рябиной или вместо неё. Джон Далиэлл пишет:
«Ветки рябины, украшенные вереском и цветами трижды обносились вокруг зажженного огня на Белтин, затем их вешали над входом в дом, где они висели, пока их не сменяли символы следующего сезона. Часть очищенных рябиновых веток крепли к перекладине в хлебу, чтобы избежать сглаза».
Джеймс МакИнлей описывает похожий обычай:
«Из палочек делали крестики, а затем замачивали их в похлебке, а в четверг, накануне Пасхи, их доставали и вешали над овчарней, конюшней и коровником. Первого мая их украшали цветами и несли на холм, где проводились ритуалы, а после празднования их снова помещали на те же места. Несомненно эти кресты были сделаны из рябины».
Джеймс Непьер отмечает, что видел дома, украшенные тремя ветвями и цветами на Майский День, а также лошадей с цветами к западу от Глазго.
К сожалению, что это были за цветы, не написано, но скорее всего в Шотландии использовали те же растения, что и в Ирландии. В ирландских практиках часто упоминается калужинца болотная, известная также как lus-buidhe Bealltainn (желтый цветок Балтэнэ), вероятно её использовали и в Шотландии.
Также ветви рябины сжигали в кострах Белтина из-за её защитных свойств, а сам костер скорее всего был сложен из любой хорошо горящей древесины. Ф. Мериан МакНилл отмечает, что в некоторых регионах Шотландии костер состоял из девяти сортов древесины. К сожалению, сорта не перечислены, но тут можно обратиться к стихотворению, записанному Кармайклом, в котором перечисляется восемь деревьев. Девятое дерево, возможно, было секретным, или просто его забыли. Стихотворение не имеет прямой связи с Белтином:
«Выбери иву потоков,
Выбери орешник со скал,
Выбери ольху из болот,
Выбери березу водопадов,
Выбери ясень тени,
Выбери гибкий тис,
Выбери вяз со склона,
Выбери дуб солнца»
Естественно, упомянутые деревья считались «счастливыми» («несчастливые» деревья не использовали) и их могли использовать для костра, но не обязательно все вместе. МакНилл предполагает, что ольха, падуб и яблоня также могли подойти для костра, а упомянутый в стихотворении ясень, скорее всего на самом деле является рябиной.
Другим способом защитить свой дом на Белтин (и Лунастал) в Шотландии был sop seile(буквально переводится как «слюнявый пучок»). Это был пучок соломы, вымоченной в воде, настоенной на золоте или серебре, либо, исходя из названия, солому мазали слюной. Затем с помощью этого пучка соломы обрызгивали порог и территорию вокруг дома. Также sop seile применяли, чтобы защитить коров от сглаза. Не стоит путать эту практику с sop seilbhe («пучок собственности»), когда пучок вереска сжигали по периметру территории, права на которую заявили. Для фермера это был законный путь обеспечить себе право владеть землей, особенно, если на неё были и другие претенденты. Тот, кто сжег sop seilbhe первым, был защищен законом.
Посещение священных колодцев было значимой частью празднеств на Белтин. Джеймс МакИнлей отмечает, что в мае чаще всего посещали священные колодцы, источники и озера, чтобы получить исцеление или удачу, преимущественно это делали до восхода солнца. Считалось, что в это время вода наделена особыми силами, и хотя люди верили, что многие колодцы обладают этими силами все четыре праздника, Белтин был наиболее популярен из-за теплой погоды.
В некоторых местах колодцы не посещали до первого воскресенья или понедельника мая, тем не менее ритуалы, проводимые у колода, были связаны с праздником. Обычно к колодцу шли в полной тишине с голыми ногами и босиком. Дойдя до колодца, его надо было трижды обойти deiseal (по часовой стрелке), а затем посеребрить (обычно в него бросали серебряную монету). Затем пили воду, сосредоточившись на своем желании, а после этого оставляли ленту или лоскут ткани на ближайшем дереве (дерево тоже, как считалось, имело определенные силы, связанные с источником). Поступая подобным образом, человек как бы избавлялся от своих бед и болезней, а если кто-то крал или перемещал чужой лоскут, то все болезни и неприятности владельца переходили к нему. Наилучшим временем для посещения было время до восхода солнца. В некоторых местах большое количество паломников у колодцев привело к тому, что на Белтин поблизости стали устраивать небольшие ярмарки, где выпивали и веселились целый день.
Утренняя роса, собранная до восхода солнца, наделялась теми же свойствами. Кемпбелл пишет, что женщины собирали росу веревкой, скрученной из длинных волос с хвостов коров хайлендской породы, они проводили ей по траве, чтобы собрать влагу, и пели заклинание, чтобы повысить удой молока на год:
“Bainne an te so shios, bainne an te so shuas, ‘nam ghogan mhor fhein.”
Молоко той, что выше, молоко той, что ниже, в мою большую кадку
Росу собирали и в косметических целях. Говорят, что если девушка умоется росой на Белтин, у неё будет светлая кожа без веснушек, солнечных ожогов и морщин:
«На Майский День в кольце фейри,
Мы видели их у источника св. Антония,
С травы собирали свежую росу,
Глаза свои увлажняли;
И воду чистую, как кристальный поток,
Чтобы вымыть их начисто»
Если девушка была достаточно храброй, то каталась по траве обнаженной, чтобы стать красивой, те же, кто не решался на подобное, могли просто походить по траве босиком, чтобы хотя бы ноги были красивыми, кроме этого, это считалось хорошим средством от шишек и мозолей на ногах. Сходным образом мужчины и женщины обтирали руки росой, чтобы сохранить их гладкость. Глаза протирали росой, чтобы не было красноты, также люди верили, что роса лечит головные боли и проблемы кожи. МакИнлей пишет, что роса, собранная с ветвей боярышника на Майский День делает незамужних девушек красивее. Ветви с росой приносили и в дом, чтобы защититься от ведовства, а в некоторых областях Шотландии верили, что майская роса служит защитой от сглаза.
Традиция проводить эти обряды до восхода солнца связана с тем, что именно первая выпавшая влага этого дня, как считалось, наделена особыми свойствами.
