Старый языческий праздник летнего солнцестояния (midsummer day) 21 июня издавна широко праздновался во всех областях Англии. Церковь пыталась подчинить его своему влиянию и приурочила к этому времени праздник в честь Иоанна Крестителя (24 июня), но уничтожить древнюю народную основу праздника ей не удалось, лишь сроки выполнения языческих обрядов переместились с 21 на 24 июня. И у англичан, и у кельтских народов Британии св. Иоанн остался в стороне от перенесенных на его день народных обрядов и никакой функции в обрядности дня летнего солнцестояния не выполнял.
Само время этого большого праздника — день летнего солнцестояния, говорит о прошлой связи праздника с культом солнца. Возможно, поэтому и основной комплекс обрядов и ритуалов дня св. Джона (Иоанна Крестителя) сходен с таким же комплексом обрядов дня зимнего солнцестояния — 21 декабря. С обоими днями связано много поверий о якобы особенно могущественной в ночь на дни солнцестояний нечистой силе; центральное место в праздновании этих дней занимают различные формы ритуальных огней; большую роль в обрядах, приуроченных к этим двум датам, играет зелень — зеленые ветки, цветы, даже деревья, и, наконец, в некоторых обрядах зимнего и летнего праздника имеются мотивы брака, семейного благополучия. Но совпадающие по форме и содержанию обычаи зимнего и летнего солнцестояния имеют подчас и существенные различия — в деталях, наименованиях, иногда даже в мотивировках и толкованиях.
О том, что праздник летнего солнцестояния у древних кельтов был связан с солярным культом, свидетельствуют обычаи, упоминания о которых встречаются в очень старых источниках, например в ирландских сагах.
Недалеко от г. Салисбери до наших дней сохранились древние памятники, которые большинство исследователей считают остатками древнего друидического храма. Они представляют собой несколько кругов огромных вертикально стоящих камней — мегалитов (так называемый Stonehenge); в центре их расположен каменный алтарь, на который в день летнего солнцестояния, по наблюдениям астрономов, падают первые лучи солнца. По преданиям, перед этим алтарем друиды совершали торжественную службу 21 июня, начинавшуюся при первых лучах восходящего солнца. В последние годы в Англии приверженцами кельтской старины был организован современный орден друидов, члены которого пытаются реконструировать старые друидические ритуалы и церемонии. По инициативе ордена стала вновь совершаться ежегодная служба летнего солнцестояния в Stonehenge, и, хотя вряд ли их обряды являются прямым продолжением древних ритуалов культа солнца, они совершаются в том же самом месте и в тот же час, что и в древние времена.
Одна из наиболее характерных черт дня летнего солнцестояния, как уже отмечалось, обилие поверий, суеверных представлений об особенно вредной в эту ночь нечистой силе. Еще во второй половине XIX в. сельские жители Англии, Шотландии, Уэльса были убеждены, что именно в ночь накануне дня св. Иоанна ведьмы собираются на свои шумные сборища: феи водят хороводы на лесных лужайках, вершинах холмов; многочисленные духи бродят по земле. По кельтским представлениям, эта ночь была второй по значению из трех годовых «ночей духов», когда большую власть приобретали разные сверхъестественные существа.
В некоторых местностях были распространены предания о том, что в эту таинственную ночь души язычников посещают землю и веселятся до рассвета. Существовало в прошлом также поверье, что в ночь на 24 июня души всех людей во время сна покидают тело и бродят по земле. Верили, что если в полночь прийти к церковному крыльцу, то можно увидеть души тех, кто умрет в приходе в текущем году.
Самую существенную часть этого большого летнего праздника составляли различного вида ритуальные огни, особенно костры. В недалеком прошлом в ночь накануне дня св. Иоанна костры горели во всех областях Великобритании на городских и сельских площадях. Зажигали и большие общинные костры — вне населенных пунктов, обычно на возвышенностях, на холмах. Так, в Корнуэлле почти непрерывная цепь костров — от западного конца графства до восточного — горела всю ночь. В Лондоне костры разжигались на улицах, и каждый дом вносил свою часть топлива и труда в их устройство. Над украшенными зеленью дверьми лондонских домов всю эту ночь горели лампы. Для них специально изготовлялись из железа подставки, на которых иногда укреплялось сразу по нескольку десятков ламп.
В шотландских городах Абердине и Элгине народ разжигал костры как на главных дорогах и городских площадях, так и почти перед каждым домом.
В 1581 г. элгинский городской магистрат издал указ, запрещавший обычай, но это не дало результатов; в 1599 г. несколько лиц предстало перед судом за то, что они «зажигали огни Белтана в канун дня летнего солнцестояния». Огни и факелы в эту ночь вызывали так часто пожары, что почти во всех городах и деревнях назначалась особая охрана, которая должна была следить за кострами.
Для больших костров, разжигаемых на вершинах холмов, топливо задолго до праздника собирала местная молодежь. Но каждая семья старалась разжечь и свой небольшой семейный костер перед домом.
Поверья и обряды, связанные с зажжением костров, многочисленны и разнообразны. Судя по ним, можно предположить, что костры имели в народных обычаях двоякое значение: по более старым представлениям, им приписывалась симпатическая связь с солнцем, с течением времени им стало придаваться главным образом очистительное значение. Переплетение этих двух осмыслений древних ритуалов с огнем можно проследить и во многих обычаях британских народов.
Подобно тому как солнце в этот период находится в зените своей силы, так и огням летнего солнцестояния приписывалась особая магическая сила. Считалось, что огни дня св. Иоанна, как и солнечные лучи, оказывают благотворное влияние на рост растений, на благополучие людей и животных: если, например, отблеск или тень от костра падает на поля, то на этом участке хорошо будут расти хлеба. Золу от костра рассыпали по полям, чтобы обеспечить урожай. В Ирландии зарывали на полях угольки от костра, чтобы сделать их плодородными, а во многих местах Шотландии с этой же целью втыкали в пашню и огородные грядки обгорелые палки от костра.
Совершенно очевидную связь с солярным культом имел и распространенный среди шотландцев и уэльсцев обычай катать с гор или крутых обрывов рек колеса, обвитые соломой и зажженные. Иногда при этом гадали: если колесо горело все время, пока катилось, то урожай будет хорошим. Близко к солнечному культу, к почитанию небесного светила стоял обряд, бытовавший на Оркнейских островах еще в конце XVIII в. На вершине самого высокого холма в приходе разжигали большой костер, и все присутствующие в полном молчании несколько раз обходили его кругом, по движению солнца, начиная обход с востока.
Однако в более позднее время большинство обрядов, совершаемых вокруг костров дня летнего солнцестояния, по-видимому, исходили уже из представления об огне как силе, уничтожающей всякое зло и обладающей очистительными и обеззараживающими свойствами. С течением времени смысл ритуалов, связанных с культом солнца, забывался или переосмыслялся, но приписывание огню очистительных свойств и вытекающие из такого толкования магические действия продолжали бытовать, иногда вплоть до настоящего времени. Можно привести много примеров подобного рода обрядов. Повсеместно, например, существовало поверье, что если дымом от костра окурить посевы и поле, то урожай будет лучше сохранен. Скот обходили с зажженными от костра ветками — для защиты от нечистой силы. Уэльсцы раскладывали костер из девяти пород деревьев — чтобы усилить его магические действия.
По рассказам одного путешественника XVIII в., кельтское население о-ва Мейкланд (Оркнейские острова) еще за две недели до дня св. Иоанна начинало заготовлять длинные вязанки вереска. Когда в ночь на 24 июня зажигался костер, каждый юноша также зажигал одну из приготовленных им вязанок и бегал по полям, и вокруг поселка, размахивая ею в воздухе. Фермеры с горящим пучком вереска в руках совершали по ходу солнца обход своих полей и стад. После того как костер догорал, молодые люди прыгали через угасающее пламя.
По старым представлениям, огонь ритуального костра предохранял человека и все его богатство от всякого зла, от колдовства и чар ведьм, от нечистой силы. Такие представления все более начинают преобладать над другими верованиями в XVIII—XIX вв. В Корнуэлле, например, бросали в костер букетики определенного вида цветов — «чтобы отпугнуть ведьм». Часто на вершину такого костра помещали метлу и «шляпу ведьмы». Некоторые исследователи (Д. Зеленин, например) распространенный во многих странах Европы, в том числе и в Великобритании, обряд перепрыгивания через огонь костра объясняли как обряд апотропеический — для отпугивания злых сил.
В прошлом, по всей вероятности, на этих же кострах совершались жертвоприношения богам, и в глубокой древности жертвами часто были и люди. О том, что древние кельты на своих больших праздниках сжигали людей, есть сообщения Юлия Цезаря, Страбона и других античных авторов. Из прутьев ивы и травы сплетали большую корзину, в нее сажали раба или животное и затем все это поджигали. Воспоминания о таких страшных кострах, очевидно, сохранились в старом обычае, бытовавшем в некоторых городах Англии, в день св. Иоанна изготовлять огромные гиганты из древесных веток, набивать их паклей, бумагой и зажигать. О таких «ужасных гигантах» упоминают источники XVI в.
Следы древних жертвоприношений можно обнаружить и в некоторых обрядах XIX в. Так, шотландцы бросали в огонь костра кость какого-нибудь животного. Рыбаки Шетландских островов также обязательно клали в свои костры кости рыб, домашних животных, пучки шерсти, а по свидетельству английской газеты, один корнуэлльский фермер в 1800 г. сжег на костре св. Иоанна свою лучшую телку, чтобы предохранить скот от болезней.
В праздник летнего солнцестояния, насколько можно судить по источникам, никаких специальных ритуальных блюд не приготовлялось, но у шотландцев и ирландцев сохранялись длительное время следы коллективной общинной трапезы: еще в XIX в. у них повсеместно существовал обычай в вечер накануне дня св. Иоанна выставлять на улицу перед каждым домом столы, на которые ставили сыр, масло, творог, лепешки и бутылки с виски, элем — для угощения соседей и прохожих.
Как и в день зимнего солнцестояния, большую роль во всех обрядах, приуроченных к 21—24 июня, играла всевозможная зелень. И англичане и все кельтские народы украшали к празднику дома, церкви цветами, зелеными ветками. В одно время эти украшения были так же универсальны, как и рождественские, замечает один из авторов, описывавший обычаи дня св. Иоанна.
В зимний цикл праздников магическую силу приписывали веткам вечной зелени как символу бессмертной, живительной силы природы; в разгар же лета вечнозеленые деревья не имели такого значения: в июне почти все растения были в пышном цвету, поэтому всем им приписывались какие-то магические свойства. Именно в ночь накануне дня св. Иоанна старались собрать на зиму различные травы для медицинских целей, так как считали, что целебные свойства таких трав в это время намного эффективнее.
Особенно много собирали цветов зверобоя. Издавна корни, сок, цветы этого растения применяли в народной медицине для лечения ран и как успокаивающее средство, но цветок, кроме того, по поверьям, обладал и значительной магической силой. Зверобой был настолько тесно связан с днем св. Иоанна, что в английском языке он известен под названием «растение св. Иоанна» (St.John’s wort). Его пучки подвешивали над окнами и дверьми домов — как защиту от нечистой силы, цветы его с этой же целью прикалывали к одежде.
По народным представлениям, таинственное магическое значение в этот период полного расцвета всей природы имел и папоротник: в полночь он будто бы расцветал на короткое мгновение. Это поверье распространено среди большинства европейских народов. Смельчаки отправлялись в полночь в лес, чтобы увидеть цветок папоротника и собрать его семена. Такие походы считались очень опасными, так как это растение зорко охраняли феи и разная нечистая сила . Тот, кому все же удавалось заполучить семена, мог якобы стать невидимым и наблюдать танцы и игры фей в эту волшебную ночь. Шотландцы к тому же считали семена папоротника самыми действенными апотропеями. Апотропеями являлись также собранные в эту ночь ягоды бузины или прибитые над дверьми и над воротами веточки березы.
Береза играла существенную роль в обрядах дня летнего солнцестояния у всех кельтских народов, особенно у уэльсцев, которые называли ее «летним деревом» (у fedwen haf). Так, в источниках XVI—XVIII вв. не раз встречается упоминание об установке на центральной площади деревни в канун дня св. Иоанна зеленой березки, ветки которой украшали лентами, гирляндами цветов, возле нее танцевали. Обычай этот был лишь летним вариантом «майского дерева».
В некоторых областях Уэльса ставили не саму березу, а, как и на первое мая, обтесанный ствол ее. Девушки обычно украшали такой столб позолоченными и цветными лентами, а верхушка его была увенчана флюгером — петухом с золотыми перьями. Такое дерево стояло в деревне десять дней и охранялось и днем и ночью, так как, по обычаю, жители соседних приходов пытались его выкрасть. Иногда разыгрывались настоящие сражения за «летнее дерево». Для жителей прихода считалось большим позором потерять свою березу, и они не могли устанавливать новое дерево до тех пор, пока не выкрадут дерево из какого-нибудь соседнего села.
В обычаи дня летнего солнцестояния много вплетено семейно-брачных мотивов. В ночь на 24 июня много гадали, преимущественно о браке. Гадали и девушки и парни, часто используя для этой цели различные цветы и растения (чаще всего зверобой), а иногда и какие-нибудь предметы. В Уэльсе, например, молодые люди, желающие увидеть своего будущего партнера по браку, выходили в полночь к реке или ручью и начинали стирать какую-нибудь часть своей одежды, произнося при этом магическую формулу: «Тот, кто будет моим мужем (женой), пусть придет и стирает со мной».
В Шотландии в эту ночь возлюбленные давали друг другу клятву верности, нарушение которой считалось преступлением. Клятву такую произносили либо возле большого камня — мегалита, либо возле почитаемого источника и скрепляли ее рукопожатием.
Большинство таких брачно-семейных обычаев дня летнего солнцестояния уже давно утрачены английским народом, но, возможно, пережитком их является то, что и в наши дни во многих местах Британских островов июнь считается наиболее подходящим месяцем для заключения браков.
Все описанные выше обряды и обычаи дня св. Иоанна наиболее полно соблюдались в тех местностях, где господствовало земледельческое направление сельского хозяйства. В тех же областях, где преобладало скотоводство (особенно овцеводство), день летнего солнцестояния имел в народном календаре меньшее значение и с ним было связано меньше старых обрядов.
В Шотландии, у овцеводов Хайланда, в июне справлялся обычно свой праздник, которым отмечалось окончание мытья, стрижки и клеймения овец. Чаще всего праздник этот приурочивался ко дню св. Колумба (16 июня). Поэтому у большинства шотландских горцев св. Колумб считался покровителем и охранителем скота. В его день хозяйки приготовляли особый пирог из ячменной или овсяной муки и делили его между теми детьми, которые должны были летом растить и выхаживать ягнят . Прежде, вероятно, в этот день устраивалась коллективная трапеза: пережитки ее можно видеть в распространенном на некоторых Шетландских островах обычае в день св. Колумба все утреннее молоко от коров доставлять управляющему манора, чтобы он поровну распределил его между людьми острова — «по обычаю древних времен». Днем для тех, кто ухаживал за овцами, стриг и клеймил их, приготовляли праздничный обед. Раздавали также угощение (обычно сырное печенье) молодежи. Вечером на деревенской площади устраивались игры и танцы.
В июле почти не было ни больших общих праздников, ни сколько-либо интересных обычаев. Начавшаяся сеноуборка и другие сельскохозяйственные работы отнимали всю силу и энергию сельских жителей, а кроме того, месяц перед сбором нового урожая был самым голодным в году. «Горькие шесть недель» (the bitter six weeks) — так называли время со дня летнего солнцестояния и до конца июля в Англии и Ирландии. У англичан он был известен также как «голодный месяц» (Hungry month), у кельтов «голодный июль» (Jul an Ghorta). Поэтому с большой радостью встречали праздник начала уборки урожая, «день первых плодов», который приходился на 1 августа и особенно торжественно отмечался кельтскими народами Британских островов, хотя был известен и англичанам.
(c) И. Н. Гроздова, из книги «Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы», изд. «Наука», 1978 г.
